На выставке «ИНТЕРТКАНЬ-2025.Весна» в рамках кейс-сессии «Ткани для дизайнеров: проблема поиска и отбора. Разбор тканей, представленных на выставке» дизайнер Игорь Гуляев рассказал о своем творческом 30-летнем пути в профессии, а также о том, как он подбирает ткани для своих коллекций и контролирует процесс производства.
– Как Вы пришли в профессию?
– Мне повезло, у меня была крутая бабушка. Ей отказали ноги, и она 15 лет сидела – но сидела накрашенная и с прической каждый день. Я спрашивал, зачем ты это делаешь? Она говорит, а вдруг ко мне неожиданно придет врач и увидит меня неприбранной? Это порода. У меня такая же мама. А папа у меня был обыкновенный мальчишка-беспризорник из детского дома, у которого родители умерли, когда ему было 9 месяцев. Но мама, встретив его, сделала из него денди – он на рынок по воскресеньям ходил в костюме и в галстуке. У папы галстуков было больше, чем у женщины ювелирных украшений, порядка 50 разных. И мы рядом – такие маленькие хулиганы, но у нас был пример родителей. Поэтому меня жизнь и привела к моде. Я музыкант по образованию, никогда в жизни не думал, что так серьезно закручу свою историю и уйду в профессию, связанную с модой. Но мне всегда хотелось соответствовать моим родителям. Мне кажется, что когда женщина хорошо выглядит, – это работа над собой, это воспитание – не только семьи, но и социума.
— А какой Вы видите сейчас, в современном мире, Вашего клиента – например, взрослую женщину?
– Нужно с детского возраста приучать следить за собой, учить быть красивыми всегда. Это, конечно, идет от мамы с папой, но мы, дизайнеры, тоже должны воспитывать, причем не с тинейджерского возраста, а со школы. Мне кажется, нужно вернуть предмет домоводства, потому что раньше девочки оканчивали школу и уже умели шить себе что-то. В России красивые женщины. Но быть красивой природой дано не всем – это большая работа над собой. И таким примером служит советская женщина, у которой не было больших денег, но практически все старались к празднику сшить себе платье или пойти к портнихе в ателье, сделать себе прическу. Это важно, потому что ты воспитываешься насмотренностью.
– Как стать большим брендом?
– Если ты делаешь все честно и порядочно, рано или поздно тебя заметят. Поверьте, я не хотел быть публичным, я не хотел быть заметным, я раньше вообще боялся камер. Ко всему я пришел только благодаря тому, что просто-напросто люблю свое дело. И, спасибо судьбе, я счастливый человек в своей профессии: одежда Гуляева украшает гардеробы многих известных людей. Но я никогда ничего не боялся. Я, простой мальчишка, написал письмо Уитни Хьюстон, ее сестрам – сегодня такой век, век коммуникации. Она мне ответила на почту. Я написал Монсеррат Кабалье о том, что мы шьем одежду, в том числе и для оперных певцов, и мне ответили. Все просто в этой жизни, когда ты честен в профессии.
– Ваша команда – это больше молодые сотрудники или возрастные и опытные?
– Приходили кремлевские мастера, которые на пенсию вышли, и спрашивали, могут ли они у меня работать. Я отвечал – да! С удовольствием! Я хочу слушать, хочу напитываться от вас. Я видел, как они снимают мерки – как итальянцы взрослого поколения, которым сейчас тоже 80–85 лет. Стоит этот дедулька фирменный, крутой, снимает мерки так, что мы 30 лет в индустрии, а до сих пор так красиво не научились это делать.
Но моя молодая команда не захотела работать со взрослыми людьми. Им не интересно. Потому что «мы прогрессивные», «мы крутые», «мы умеем фотографироваться». И с утра до вечера не столько шили, сколько сфотографировали, делали красивые кадры, выставляли в соцсети. Пока я не запретил это делать. У нас самих внутренний подход такой. Мы не хотим учиться, мы хотим сразу стать серьезными.
— У Вас есть конструкторы, но основная идея – Ваша?
— Все, что делается под брендом IGOR GULYAEV, делается Игорем Гуляевым. Но конструкторы у меня, конечно, есть. В том числе и те, кто со мной работает все 30 лет. Мне жаль, что они уже просят работать неполную неделю, потому что возраст, внуки... И я замены таким не могу найти, к сожалению.
Мы отправили несколько сотрудников на китайский завод, чтобы они контролировали процесс – они по моим эскизам делают лекала в программах. А я понимаю, что все это «не ручное». Спрашивают – как вы это видите? Говорю, я знаю, как должно быть, где должна быть, например, вот эта вытачка. Я миллиметровщик в этом отношении.
– А в целом что Вы думаете насчет искусственного интеллекта – нужно ли это взаимодействие?
– Очень красивый рекламный модуль для новой коллекции мы оживили с помощью искусственного интеллекта. Когда мы с командой загрузили мое творчество в ИИ, и я увидел, что рисует искусственный интеллект… Так скажем, я бы хотел так научиться это делать. Но, наверное, не в этой жизни. Искусственный интеллект летит настолько вперед, что нам реализовать это пока невозможно. Может быть, в течение 50 лет что-то серьезно изменится. Но пока мастера еле справляются с тем, что мы рисуем вручную. Я за прогресс, за креативность, за то, чтобы в команде всегда были очень продвинутые люди. Благодаря смешению времени, когда взрослое поколение мастеров может поделиться профессионализмом и опытом, а новое поколение молодых мальчишек и девчонок, которые с интернетом «на одной ноге», могут придумать кучу всего интересного.
— Какой процент синтетики Вы используете в производстве? Поделитесь личной практикой, как Вы выбираете ткани для своих коллекций?
– Я такой трудный, ужас. Я, конечно, против синтетического – я за тактильность: вся одежда должна быть приятной к телу. Я прекрасно понимаю, что сегодня все ткани смесовые, все больше синтетических. Но, как я говорил, если это попало в руки ко мне и моей команде, я все равно сделаю из этого красоту. Я был против и экокожи, и искусственного меха, потому что прекрасно понимаю, что это гораздо вреднее для нашей планеты. Но это вошло в тренды, стало «мастхевом» не только у молодежи – это уже все носят. Потому что это низкая ценовая категория, потому что с этим легко работать, цветовая гамма хорошая представлена на рынке и здесь, и за рубежом, и все мировые бренды сегодня это используют. Но натуральная кожа тоже вернулась в тренды. С ней работать сложнее. Я, конечно, привык к замше, испанской перчаточной коже, она невероятно крутого качества. Но я сегодня запускаю разные коллекции, и сейчас не говорю о первой, кутюрной линии. Я стараюсь сделать все возможное, чтобы у нас ценники были не только от 100 тысяч рублей, но и от 15, 20, 30. Поэтому для второй линейки я использую синтетические ткани. Но когда выбираю, например, цветовую гамму, обязательно делаю тест – все по-простому: кидаю в машинку, стираю, кручу, тяну, рву, поджигаю. Пока мы не проверим ткань по полной, я вымотаю всем мозг. Но все должно быть так, чтобы через два дня кто-то в соцсетях не написал, что у Гуляева качество не то. Я всегда делаю так, чтобы завистники сказали: «Опять у него получилось».
– Что сегодня нужно делать маленьким производствам, чтобы прийти к успеху?
– Одежда должна сидеть. Я специально оставил на память и показываю сегодня мастерам лекала 95-го года, 2000-го. Какие бы ни были сегодня компьютеризированные лекала, оставьте бумажные. У меня на производстве хранится вся коллекция лекал, за все 30 лет. Пришел новый конструктор, я его прошу – вот тебе мое видение трендов, посмотри, что ты можешь с этим сделать, покрути и сделай. И вот он крутит. Если человек понимает, то сразу все будет как надо. А многие не понимают, как мы к этому пришли тогда. А ведь мы раскладывали любое изделие, как китайцы сейчас делают, тот же Versace, Chanel, Dior, и смотрели, как это сделано. Сегодня мы уже иногда можем утереть им нос – по исполнению делаем намного круче. Я не позволяю вообще выйти с производства ничему, что мне не нравится. Ругаюсь, кричу, постоянно хочу донести до сотрудников: не должно быть в магазине никаких изделий, которые мне не нравятся. Да, много чего я шью такого, что сам никогда бы не делал, но это востребовано, и оно мне нравится по исполнению – по-гуляевски, как я это придумал.
Поэтому неважно, какой объем у вас – десять человек в партнерке, пять, семь… Делайте хорошее, не делайте все одинаковое. «Вайлдберис», «Садовод» – да, все это должно быть, но если мы не будем развивать себя, мы ничему не научимся.
